Frederico

Основное понятие атеизма состоит в выборе отсутствия или принятия веры в то, существование чего невозможно доказать ни коим из возможных образов помимо создания теорий в отображении различных сфер взглядов. Моё отношение к атеизму состоит в искреннем понимании правоты данной индивидуально-убедительной сферы в отношении собственных взглядов, как и сущности противоречивости ко всем понятиям веры. Бог — прежде всего обоготворённый субъект, носящий в себе цель избавления людей от сознания собственной ничтожности и немощности в этом мире. Он являет собой границу возможности повлиять на процессуальные обороты данного мира или отдельные сферы его развития. Религия в этом случае — спасение от недостатка силы принять могущественный пессимизм этого туманного красками забвения мира, и большинство известных атеистов, по сути, являются людьми, не нуждающимися в сознании присутствия высшего существа и его всемогущего контроля над возможными земными процессами. В этом выражается их отречение, отражающее нежелание принимать то, существование чего в жизни вовсе не имеет необходимости для подобного типа людей, прежде всего отражающих понятия отречения от слабостей или возможности окончательного признания таковых. Однако стоило бы сказать об отношении не к атеизму, а его возможному внедрению в мою жизнь как неотъемлемой части существования. Что ж, люди могут тысячи раз убеждаться в отсутствии существования высших сил, однако исследования мистицизма в определённой мере помогают мне опровергнуть подобного рода аспект. Признаюсь, ещё четыре месяца назад я был яростным атеистом, пытающимся опровергнуть сущность нужды религии в жизни человека, что заставляло меня работать с основными мотивами различных философских течений, не переплетающихся с религиозными убеждениями вовсе. Это привело меня к побуждению приступить к поре своего самосовершенствования, и постепенно всё чаще и чаще я слышал сравнения своей личности с идеями высшего христианского стремления. Единожды один человек, услышав мои жизненные убеждения и цели, сказал: «в таком случае тебе нужно было родиться Иисусом», что навело меня на мысль о том, что в борьбе с христианством я стал адептом направлений, которые пытался уничтожить. Горесть человеческого заблуждения состоит в убиении животрепещущего начала к поиску Истины и вот, казалось бы, нечто ненавидимое мною стало спасительным и направило на верную сторону жизни. Что сказать о связи христианской морали с мистическими убеждениями, так данный вопрос легко разъясняется в интерпретации идей великого писания в плане совершенного отражения отсутствия противоречивости в сравнении с современными научными фактами. Что сказать об атеизме в этом отношении, так это лишь то, что порою, воля случая высказывает человеку доказуемость вопроса праведности религии и заблуждения атеистических наклонностей понятий.

Просматривая тему, не прекращаю удивляться феноменальной памяти пользователей, кои видят в своей прошедшей жизни мгновения, миновавшие вот уже более десятилетия назад. Мои дорогие, подобное стечение поистине впечатляет. Однако всё же акцентировать момент испытания боли — если не вполне обыденное, то рациональное предрасположение фактов, основывающееся на модели первой впечатлительности, ибо отнимающее жизненные и духовные силы имеет привычку запоминаться в силу дальнейшего, уже полагающегося на опыт действия к избежанию подобных жизненных стечений. Однако хотелось бы сконцентрировать свои силы и память на первом воспоминании, преследующем меня вот уже очень давно. По сути, казалось бы, ничего необычного в этом не было, ибо подобного рода воспоминания имеются даже у автора темы, что уж говорить о дальнейшем доказывании актуальности подобных мгновений. «В тихий солнечный осенний день птицы пели не столь увлечённо, как это происходило летом. Солнечные лучи мягко разливались в обстановке этого мира, тщётно ищущего силы избавиться от мокроты и влаги недавно прошедшего дождя. Всё в округе придавалось время от времени возникающим тихим дуновениям ветерка, в бессилии пытающегося унести с собой тихую обстановку, пропитанную Богом, но ему никогда не дано понять, что божественное несокрушимо. По пыльной протоптанной жителями города тропинке не спеша, шли, огибая ещё не вполне высохшие лужи три человека — мама, бабушка, и виновник всего процесса — мальчик двух лет. Он был беспечен и радостен в своём взгляде и отражаемой улыбке, как и двое сопровождающих его людей. Вскоре взгляды идущих были обращены в сторону очень красивого и завлекающего к себе внутрь здания — и не было сил противоречить мнению о том, что это было ничто иное, как церковь, в которой через некоторое время произойдёт крещение мальчика. Медленным шагом три фигуры миновали вход, направляясь навстречу немного тусклому помещению, при входе в которое глаза на некоторое число мгновений отказывались выполнять обязанности чувственного органа, погружая разум своих обладателей в темноту и недоумение. Процесс не заставил себя ждать, и казалось, уже через небольшое количество времени священник приступил к процессу, совершая однообразные действия, непосредственно отражающие сущность крещения. Вскоре церковный служитель поднял малыша вверх, тем самым мысленно завершив процесс. И в этот прекрасный миг свободы и христианского просвещения ребёнок внезапно вздумал проводить слезами. Его крик был печален и в какой-то мере оглушителен и недоуменен, что отражало, казалось ни с чем не сравнимые моменты детского страха. Окружающие улыбались, созерцая придание христианской религии ещё одного создания. Взгляд ребёнка перебегал с одной точки на другую, словно он не мог удержать своего странствующего взора. Ноты испуга время от времени то прекращались, то, вновь превосходя все до этого установленные рамки, возобновлялись с новой силой. Со всех сторон дитя было окружено странными существами, понять предназначение которых в данном месте и время он никак уж не мог. Время от времени они то приближались к нему, то вновь отдалялись на безопасное расстояние. После поднятия головы вверх мальчик обнаружил, что свой взор не получится скрыть и вверху, так как и на вышерасположенных ярусах также располагались данного рода создания. Их голоса были безмерно устрашающи, лица белы и безобразны, а одежда изорвана и испачкана. Казалось, лишь некий доносящийся сверху звучный спокойный голос немного успокаивал ребёнка в данный, недоуменный и безмерно впечатляющий миг. Вскоре процесс был окончен, после чего страх и недоумение уступили место всё так же размеренной тихо струящимися нотками жизни и счастья обстановке. В данный момент мальчик уже не мог и помыслить о том, что ранее его что-либо тревожило. В миг крещения и начинания новой христианской жизни...» Вот и вся история, из которой понятно, что ребёнком являлся я, а страшные создания, тревожащие меня во время крещения — антихристианские демоны, которых отпугивал, одновременно успокаивая меня, голос божественного создания с небес. Но, как это ни странно, подобные существа в виде галлюцинаций преследовали меня до четырёх или пяти лет, периодически врываясь в мою размеренную и счастливую детскую жизнь. По сути, демоны были очень похожи несравненные творения нидерландского художника И. Босха, так что, если интересно обратиться к сущности воспоминания, достаточно ввести имя данного творца в графу «поиск картинок» поисковых сайтов сети Интернет.

Развитие человеческой фантазии делает её независимой от этого мира и эмпирического восприятия объектов и явлений окружающей среды — фраза незабвенного экспериментатора в области психологии, который данной сутью направил мысль на возможность удовлетворения путём фантазийных представлений мнимых объектов, никогда не оставит просторы мышления юных преследователей высшего совершенства. Мне выпала честь ознакомиться со всем содержанием темы, из чего сделать очень важный вывод об уровне развития фантазии отвечавших пользователей, открывающих просторы мечты и всеми силами решающие гнаться за ней нескончаемым образом, самокритично и, время от времени проводя некоторые суждения на основе своих действий, что изначально не даёт мне повода не порадоваться. Итак, теперь я готов также и самостоятельно ответить на предложенный автором в начале темы вопрос, однако для настоящего взгляда в мир мне придётся определить некоторые разновидности субъективно идеалистичной идентичности, исходя из которых, человек создаёт свой образ понимания псевдохарактеристики восприятия окружающей реальности или псевдореальности. Для начала сразу же хотелось бы сказать о предельной разности всевозможных образом понимания персонажей, объектов, стремление встретиться с которыми прямо и непосредственно зависимо от определённого образа понимания. Это говорит о несхожести образов пониманий реального объекта и вовсе отпущением данной особенности в силу полной невозможности существования мира Синего Ежа, стремление встретиться с жителями городов которого питают ответившие в данной теме пользователи. На этот счёт мне хотелось бы сказать лишь то, что ни коим образом невозможно закрывать от областей своего понимания то, что лежит на грани определения сущности чего-либо при связи определённого рода с данным объектом или явлением. Учитывая идентичность созданных образов человека или персонажа, в первом варианте я не отказался бы встретиться с господином Кинтобором, понимающимся мною как гениальным политиком и завоевателем. Во втором же варианте трудно оценить действительные желания и стремления созданного персонажа, так как в целом его сознание независимо от моего, и я не могу помыслить обо всей глубине пространства его желания. Однако не откажусь от мысли, что он с удовольствием встретился бы с Майлзом для определения его психологического типа. Что можно сказать о прогулке, так это лишь то, что созданный мною персонаж, насколько я работал над его характером и знаю это, обладает большей интровертностью, чем это кажется на первый взгляд. Данная особенность не даст ему руководить собой здраво в тени величия кого-либо, отчего прогулка ограничится простым людским стремлением побыть наедине с любым из жителей близлежащих городов (не зависимо ни от каких факторов).