К Этюду о пушистиках

[Banshee 0]

Прошу не ругать за ошибки... еще не вычитывал :)

 

Вокруг темнота…

Из нее друг за другом всплывают обрывки прошлого, настоящего и возможного будущего, несбывшегося прошлого, несуществующего настоящего и чужого будущего, обильно приправленные калькуляциями, и разум теряется перед ними, неспособный отличить правду от вымысла.

Невозможно ухватится за мысль – они тысячными косяками скользят в океане темноты, выскальзывают из слабеющих пальцев разума и продолжают свой путь, иногда возвращаясь, иногда - уходя в никуда. Даже когда разум ловит очередной обрывок истинных или ложных воспоминаний, жизнь в этом безбрежном океане продолжается, рассчитывая, моделируя, анализируя…

Иногда эти картины приходят, как взгляд со стороны. Вот например…

 

Светловолосый юноша сидит за пиршественным столом. Юноша – и его спутники, немного постарше, - в военной маскировочной форме, похожи то ли на бандитов, то ли на исследователей-путешественников.

Стол в форме буквы П, посередине горит несколько костров. Хозяева, очень «туземного» вида люди, светлокожие красивые люди, полуобнажены и радостно пируют вместе со своими почетными гостями. Негромко гремят барабаны.

Веселье продолжается.

Между костров появляется девушка, и юноша застывает. Нет, ничего удивительного в ее внешности для него нет, но…

Чуть покачивая бедрами между костров появляется девушка, покрытая мехом. Это не шкура, наброшенная поверх плеч – нет, она нага. Мордочка – лисья, и из коротких, не касающихся плеч серебряных волос, торчат ушки.

Мех рыжий, огненный, почти красный, немного более светлый на груди и животе, почти коричневый на руках и ногах. Из-за спины виднеется пышный хвост, словно живущий своей жизнью. Печальные, ярко-желтые, глаза полуприкрыты, и ступает она не на всю стопу, а лишь на пальцы. В руках – нечто, что можно окрестить флейтой, со скидкой на местную экзотику.

Юнша жадно всматривается в нее. Невысокая, крутобедрая, но очень и очень ладная, грудь идеальной формы… Не то чтобы он за свою жизнь ни разу не встречал ориксянина, или другого зверо-человека, но здесь, вдали от центра? На самой периферии, в туземно-человеческой колонии?..

Местное вино – назовем его пальмовым – кружит голову. Девушка танцующей походкой обходит пространство внутри, потом садится на колени. Ее хвост живет собственной жизнью, покачиваясь и шевелясь в такт немного дикой музыке.

Туземцы хлопают в ладоши и раскачиваются из стороны в сторону, люди в маскировочной форме тоже присоединяются.

Один из них наклоняется к уху юноши:

-По местным обычаям, музыка – это голос! А голос у человека может быть лишь один!

Юноша еле заметно вздрагивает и внимательно осматривает девушку. Потом смотрит на своего собеседника.

-Чик! – тот выразительно провел пальцем по горлу, - Они удаляют им голосовые связки!

Юноша неодобрительно покачал головой, и вновь заворожено уставился на девушку.

-А что, хороша цыпа? – толкнул локтем в бок его собеседник.

Юноша морщится и немного отстраняет его. Впрочем, выпивка делает свое дело, и тот отвлекается на очередной кувшин.

 

Разум с сожалением отпускает эту сцену. Множественные калькуляции подтверждаются ощущениями это прошлое. Истинное прошлое.

Из этого рождается мысль, та мысль, которую ненадолго удается ухватить за скользкие бока разжимающимися пальцами.

Светловолосый парень в центре – это Я. Я, я, я… Что такое Я, сейчас понять сложно, но все это было, было со… мной. Да, я… я был там? Действительно был я, который был там?..

Тот парень, который вышел подышать свежим воздухом – в тайной надежде застать девушку, чудесно игравшую на флейте – и который не почувствовал опасности за своей спиной, тот, который кивнул беззаботно кивнул своему спутнику, мысленно вместо составления отчета витая в облаках?..

И тот, кто подошел сзади, неожиданно ударил электрошокером. Того парня… меня. Меня.

И… меня больно ударила земля в челюсть, и хриплый голос, что только что шептал про голосовые связки, сказал:

«Ты хотел узнать, что за нелегальные операции проводит Совет Директоров? Сейчас ты узнаешь на себе. Мы торгуем Оракулами. Один небольшой укол магического коктейля – и все.»

К шее прикасается холод шприца, мгновенная боль укола…

Темнота.

Это был Я. Это было со мной.

Разум, ухватившийся за мысль, на мгновение собирает мозаику, хватается за кусочки, выкарабкиваясь наружу. Это была моя жизнь… Я был молод… У меня были планы… Мечты… Коктейль из наномашин и магии, в небольших объемах лекарство, в больших – запрещенный всем междумирьем…

Если в течение нескольких недель вкалывать дозу за дозой, раз а разом погружая разум в пучину абсолютного знания…

Разум подбрасывает расчет дозировки, это мешает вспоминать себя.

Если не нарушить дозировку, то мы получим Оракула. Безумное и невменяемое существо, изредка вещающее Истину… Пророчащее будущее, тайные смыслы… Бесноватое и всезнающее…

Это я? Боже, это правда я?..

Потрясение чудовищно. Память вдруг подчиняется, и услужливо подбрасывает картины безумия, обрывки церемоний и фраз, лица и места.

Сквозь нее надо прорываться, ломая ногти, выкарабкиваясь из собственной могилы, из тьмы.

К тьме.

В пальцах – мягкое. Темно, но темнота успокаивает. Кажется, тело движется, и движения эти неподконтрольны оживающему сознанию. Медленно всплывают чувства, одно за другим. Привкус крови во рту. Чужое тепло. Прикосновение. Обжигающий жар внизу живота.

Не надо открывать глаза, чтобы видеть.

Пальцы сжимают красный мех, тело… тело продолжает само по себе, доводя себя до апогея, в котором грозит раствориться вновь обретенное сознание, и нет никаких сил, чтобы управлять им, безвольной марионеткой.

И можно услышать беззвучный болезненный стон, в котором смешалась и боль, и наслаждение.

Тело, наконец, ощущает другие меха, звериные, на которых оно лежит, ощущает на себе пристальный взгляд желтых глаз.

Обретенные глаза горят как в огне, и нечто мокрое течет по щекам – кажется, это называют «слёзы».

Мохнатая рука неожиданно нежно касается лба и совершенно седых волос, и остается лишь, как мальчишке, спрятать лицо на груди и разрыдаться – громко, во весь голос.

 

©Banshee

Изменено 20 февраля, 2006 пользователем Banshee

[Катана Серая 0]

...Впечетляет... нестандартно... сказать что-то определенное - сложно... вызывает довольно смешанные чувства...

 

10 баллов из 10))

[Banshee 0]

А какие?

[Rioko Nefelisk 0]

"Баан... Ты же сам прекрасно понимаешь..."

[Banshee 0]

Ммм, нет.

Я понимаю какие чувства оно вызывает у меня, но не знаю, какие у других :) Мне инетерсно, получилось ли...

[Sleeps-Darkly 33]

как то не особо догнал общего смысла, но весьма интересно получилось.

[Banshee 0]

Эммм...

Общий смысл - как человек, который уже несколько лет живет в бреду, начинает вновь сознавать себя.

Человек, из которого сделали счетную машинку для туземцев.

 

Воть :) а ваще - это просто попытка описать то, что я "увидел"...

[Гаури 1]

Ооо!.. впечатляет! Захватывает! Нестандартный подход, интересное решение- и просто замечательный язык! Где ты этому научился?

Вещица не из легких, надо сказать. Прекрасно написано!^^

=З

[Banshee 0]

Наверное, я слишком много Дюны читал O_O

[Гаури 1]

?! А это тут при чем? Дюна- это здорово, но твой рассказ к ней имеет весьма посредственное отношение... точнее, вообще никакогоO_O)

=З

[Mike Durdan 0]

Очень здорово ^^ М-м-м.. хочу себе.. девушку.. с таким ффостом O_O

[Гаури 1]

А я себе такой ффост хочу! Фиг с ней, с девушкой, от них одни неприятности=^.^=

Баньши, (хм, так пишется?) продолжение будет? ;D

=З

[Mike Durdan 0]

Гаури, а вот будет у тебя ффост жить своей жизнью, возьмет да сбежит когда-нибудь, как в "Носе" ^^*

Banshee, наверное, поделится, как напишет :(

[Banshee 0]

Оракул…

Что ж, вполне подходящее имя. Тот, наивный юноша, наполненным надеждами и мечтами, канул в прошлое. Светловолосый.

Зеркало отразило иссушенную плоть, худое лицо с горящими ввалившимися глазами неприятного, серебристого цвета, длинные седые волосы. Если их вот так подвинуть пальцами… видно, где под кожей появился металл, и волосы в этих местах больше не растут.

Провести пальцем по сухой, чуть шелушащейся коже. Металлические полоски появились и здесь, только их пока еще не видно, можно ощутить лишь на ощупь. Необратимые изменения, и еще не совсем понятно, куда они заведут. Новообретенное сознание зашло в тупик: недостаточно данных.

Он упрямо скреб подбородок бритвой, щетина упорно отказывалась расти. Даже этот невинный ритуал утратил весь свой смысл. Со вздохом он сдался, отложив бритву.

Человек ли я еще?..

Вытирая лицо, он вышел. Вышел в свой… шатер.

Это куполообразное сооружение было одновременно и его храмом – и его жильем. Жильем последние несколько лет, если память не обманывала. Каменные стены были задрапированы шкурами, так, что казалось что вокруг – настоящий и весьма богатый шатер. В центре, на возвышении, в огромную кучу были свалены шкуры и меха, образуя ложе. Она сидела рядом, настороженно всматриваясь в его лицо. Желтые глаза встретились с серебристыми.

Он притянул ее к себе, обнял и упал на ложе. Взгляд ушел вверх.

Шкуры купола были расписаны стилизованными рисунками. Он никогда не задумывался, но они, кажется, были религиозного значения. Как и он сам – религиозной фигурой, нечто среднее между Пророком и Богом. Которую использовали власть предержащие ради получения денег.

Девушка шевельнулась и вопросительно заглянула в его глаза. Теплый взгляд таких родных золотистых глаз, столь много лет следившим за ним из его сна.

Нежно проведя рукой по серым волосам, он с удивлением и смущением понял, что вот, опять. Кажется, последствие изменений в его организме.

Нежные прикосновения, и мягкие, покрытые шерстью губы, прикасаются к его губам, опускаются к шее, нежно касаются груди, живота, ниже и ниже. Можно расслабиться и принять эту странную и изысканную ласку, отдаться наслаждению…

Дернулось покрытое красным мехом ухо, и девушка открыла желтый глаз – шкуры пропустили двоих, высоких и смуглых. Еле заметно пожав плечами, она вновь закрыла глаза, не останавливаясь, будто они до сих пор оставались одни.

Так оно и было.

Не обращая на нее внимания, мужчины подошли к возвышению, и требовательно, умело скрывая раздражение, уставились на Оракула. Некоторое время царила тишина.

-Сколько лет я здесь? – неожиданно спросил он, смотря в потолок.

Пришедшие переглянулись, и заговорил тот, что постарше:

-Шесть лет вы с нами, мессир.

-Интересовались ли мои состоянием поставщики?

-Да, мессир.

-Прекрасно… Скажите им, что я, наконец, умер от истощения. Вам предложат нового оракула, но у вас не хватит денег. Больше половины. Вы будете скорбеть по этому поводу, но ничего с собой поделать не сможете.

-Мессир…

-Следующее. Меня не устраивает то, что мои приказы так долго передаются. Приведете ко мне глав всех важных служб, особенно секретной. Поставьте курьеров у моего входа, обяжите всех незамедлительно выполнять мои приказы.

Человек, что помоложе, сверкнул глазами:

-Мессир, оставьте нам дела мирские, вы же…

Серебряный взгляд впился в него.

-Не забывайся, вождь. Ты говоришь со Оракулом, а не с деревенским священником. Здесь правлю я.

-Как ты сме…

С вытянутой руки сорвалась пронзительно яркая шаровая молния, и вождь упал на пол, скорчившись.

-Советник, с этого момента ты вождь. Произведи все необходимые ритуалы. Третье. Закупите партию метакоктейля на черном рыке междумирья, так, чтобы об этом никто не узнал. Используйте третьих лиц, оффшоры, махинации, не жалейте денег.

Новопроивзеденный вождь кивнул. На дне его глаз пряталась хорошо скрытая ненависть и – страх.

-Тогда прочь.

Бывший советник молча помог подняться на ноги бывшему вождю, и крепко обняв, потащил к выходу – у него заплетались ноги. Взгляд стал бессмысленным, с уголка рта капала слюна. Девушка ненадолго открыла глаза, их взгляды встретились – и советник вздрогнул.

«Насекомое» - прочел он на дне золотого озера.

Впрочем, ему повезло, что он не заметил того взгляда, которым проводил его Оракул. Взгляда, который сулил ему личный ад.

Потому что люди, потворствующие обычаю забирать голос у музыкантов не имеют права на жизнь.

Изменено 27 февраля, 2006 пользователем Banshee

[Гаури 1]

Мурр! Ням, вкусно! Давай еще! Интересный поворот, я думал, все пойдет совсем не так... Жду продолжения! После такого оно обязано быть!=З

[Айви 4]

Жестоко... и фпечатляет. ^^*

Жду продолжение. )))

[Banshee 0]

Мурр! Ням, вкусно! Давай еще! Интересный поворот, я думал, все пойдет совсем не так... Жду продолжения! После такого оно обязано быть!=З

А как ты думал пойдет? ^^* мне тоже интерсно :( Я серьезно!..

Кстати, меня спрашивали - невидимая ли девушка?

Отвечаю: нет ;)

 

Продолжение, но только другой ветки сюжета

[Гаури 1]

Честно говоря я не думал, что у шамана окажется в руках столько власти. Все же слуга, пусть и полукиборг- полумаг. Мне показалось, что он сбежал бы с лиской, скрываясь от бывших хозяев.

От этого варианта создается ощущения приглушенного света, мощи, силы. А я ждал- грязный коричнево-красный полумрак, отчаяние, безнадежность, непонимание что делать дальше, горе, печаль, слабость... Мурр, мяу понятно излагаю?=З

[Banshee 0]

Ммм...

Да, может быть ты и прав.

Но он ведь не просто шаман, он Оракул. Только благодаря его "прорчествам" - растущим из точных выводов - колония выживает, и зарабатывает деньги.

Более того, официально - он местный Бог или Пророк. Мало ли что там думают или знают великие мира сего...

А справившись с зименениями в свеом теле он обрел власть над теми, кто так долго на него полагался. Зависимость - это обоюдострый меч, и если ты положился на что-то, готовся к тому, что коганибудь оно начнет отдавать тебе приказы %)

Воть. Поэтому я и говорю что похоже на Дюну :)

[Banshee 0]

немного дополнил и поправил продолжение ветви

Продолжение другой ветки сюжета

[Banshee 0]

Вечернее солнце падало в джунгли.

Ступенчатый утес, где стоял храм-шатер Оракула, возвышался над джунглями, и солнечнее лучи окрасили растительность, прижившуюся на нем и его откосах, в красный цвет.

Храм стоял на самом широком уступе, прижимаясь к стене, вырезанные же в скале ступеньки поднимались с другой стороны. Утес был невысок, но…

По узкой лестнице надо было пройти немногим более двух сотен метров. Не очень легкая, но не невозможная задача.

В глубине храмового уступа, под скальным навесом, голубело озеро. Оно не пересыхало благодаря дождям и навесу, скрывавшему его от жарких лучей солнца. Лишь сейчас лучи закатного солнца проникли вглубь и отразились от поверхности на стены бесконечной вязью бликов.

Оракул, нагой по пояс, в простых холщёвых штанах, вышел из своего храма-шатра, за ним вышла лисичка, все так же нагая, лишь через плечо ее было перекинут полотенце. До озерца было не более полутора сотен шагов, и первую половину они одолели вполне бодро. Лишь походка Оракула замедлялась, становилась неуверенной. Наконец, его начало немного пошатывать, но он упрямо переставлял ноги, задумываясь перед каждым шагом и сверля серебряными глазами землю перед собой. Девушка попыталась его поддержать, но он рассерженно оттолкнул ее.

Шел он словно марионетка на нитях, дергающейся, шатающейся походкой, чудом удерживаясь на ногах. Наконец, они дошли до берега, озера, и Оракул медленно, шаг за шагом, зашел в воду по колено, пошатнулся, и оперся о плечо девушки. Теперь он не отвергал ее помощь, и безропотно дал завести себя дальше, и усадить в воду, почти по шею.

Он был пленником этой каменной площадки. Когда-то тело его было закалено тренировками, идеально контролируя каждый мускул и их группы, позволяя выполнять сложнейшие задачи, которые могли бы понадобится юному исполнительному директору Корпорации… Возможно, именно потому оно смогло пережить и впитать в себя метакоктейль.

Но сейчас оно не было еле способно на стошаговую прогулку.

Изо дня в день, с тех пор, как пришел в себя, он пытался заставить тело заработать вновь, но изменения почти не происходили. Истинная была весьма горькой – самостоятельно спуститься вниз он сможет очень и очень нескоро. Не ранее, чем, скажем, через год. Теперь осталось выжить, оставаясь загнанным в эту ловушку.

Холодная вода снимала остатки напряжения. Сердце билось ровно, мышцы не болели от усталости… Мышечная ткань просто отказывалась работать, как положено. Возможно, дополнительная порция метакоктейля, поможет подстегнуть их?

Скоро он начла замерзать, и заставил себя подняться. Вышел на берег, сбросил холщевые штаны, и стоял так, пока девушка быстро вытирала его полотенцем, которое предварительно бросила на берегу.

Пошатываясь, он побрел назад, пока солнце не скрылось за горизонтом.

 

… Наконец ежедневная процедура экзекуции завершена. Сколько ни пытайся, даже простые упражнения тело отказывается выполнять, когда-то послушные мысли мускулы реагируют через раз. И при этом – никакой боли, просто с каждым движением сопротивление растет, и приходится вновь и вновь биться об стенку, чтобы заставить себя сделать шаг.

Даже приказу расслабится тело почти не повинуется, даже вытянувшись на чистой простыне, заменившей груду шкур. Осталась лишь одна, постеленная на каменное ложе, поверх которой он сейчас лежал. Она спала рядом, визу, свернувшись клубочком и завернувшись в меха, чутко шевеля ухом на любое его движение. Оракул усмехнулся. Словно мать, прислушивающаяся сквозь сон к дыханию ребенка.

Он расслабил сознание, снял ограничители, и позволил ему вылиться за пределы тела, расширяя зону восприятия. Сначала – прикосновение к ауре ставшего таким родного тела, потом – стены шатра. Зона восприятия медленно росла, по очереди впитывая в себя даже пролетающих мотыльков, дотянулась до спокойного озера, прикоснулась к нагретой солнцем скале, протянулось по лестнице, краем коснувшись вершин деревьев. Сознание заполнило этот пузырек восприятия.

Шли ночные часы, и данные, полученные за день, были многократно изучены и оценены, выводы – разложены по полочкам, и расслабленное сознание лениво изучала то, что оказалось внутри него. Новые данные, которые можно будет обработать и сделать выводы.

А также оно заинтересованно следило за совершенно бесшумной тенью, скользящей по лестнице.

Закутанная в темно-зеленый, облегающий костюм, с маской на лице и с капюшоном, из под которого еле виднелись белки глаз, фигура бесшумно и легко преодолела расстояние от лестницы к храму. Долго прислушивалась, потом осторожно проскользнула внутрь.

Некоторое время постояла у стенки, привыкая и впитывая в себя внутреннее убранство, потом безошибочно скользнула к ложу, ненадолго задержавшись, но потом обойдя спящую девушку. Рука бесшумно вынула оружие из ножен, и занесла для смертельного удара.

Храм-шатер осветился холодным голубым светом, а на теле убийцы вспыхнула сеть, сотканная из жгутов синего света, и он застыл, в неестественной позе, не шевелясь, словно каменное изваяние. Лишь глаза двигались, и чуть приподнималась грудь, выдавая дыхание.

Оракул приподнялся на локте и заинтересованно рассматривал убийцу. В руке у него, медленно затухая, горела шаровая молния; наконец, она окрасилась в мягкий желтый цвет, и ее сияние угасло до мощности настольной лампы.

Девушка вздохнула во сне, и перевернулась на другой бок.

-Не будем мешать ей спать, - нежно сказал оракул. Рука убийцы, повинуясь его взгляду, опустилась, а тело его повинуясь беззвучному приказу, деревянно шагнуло в сторону, за чуть пошатывающимся Оракулом. Пошатываясь, тот проследовал следом, зашел за занавесь, придвинул к себе стул и тяжело опустился на него, оставив несостоявшегося киллера стоять, рассматривая снизу.

[Banshee 0]

Короткое продолжение второй ветви

[La-volla 0]

Классно =)